РИГА, 4 июн — Sputnik. Браконьеры и просто рыбаки, промышляющие в зонах, где вылов рыбы запрещен, добавили в период чрезвычайной ситуации в Латвии работы для Государственной службы среды (ГСС), сообщает BВ.lv.
В мае на нарушителей были оформлены десятки протоколов и выписывались немалые штрафы. Физическим лицам нелегальный лов в Латвии обходится в 280—700 евро, а юридическим приходится выкладывать от 700 до 4300 евро.
Кроме того, каждая найденная "при себе" рыбка обойдется в 715 евро, если это лосось или таймень. Запрятанная "в карман" минога будет стоить 40 евро. Но это еще не все. За нелегальный лов грозит не только штраф, но и уголовная ответственность.
Ищут рыбаков-правонарушителей мобильные группы ГСС. Но в их арсенале не только моторная лодка. На страже рыбы в Латвии стоят теперь современные технологии.
Дроны прочесывают местность, а термокамеры помогают увидеть браконьеров даже в темноте. Причем сотрудники ГСС все делают тихо и незаметно.
Таким образом только в апреле было изъято 230 незаконных орудий лова, в основном сетей, и установлено 79 административных правонарушений. За май удалось изъять 16 незаконных орудий лова и установить 26 правонарушений.
Самих браконьеров, к сожалению, поймать за руку довольно сложно. У нарушителей тоже есть кое-какие технологии. В частности, прекрасная система связи и оповещения друг друга.
Напомним историю, когда в феврале 2020 года стало известно о том, что из пруда Бангу в Бауском крае, где рыболовы любили проводить соревнования, исчезла вся рыба.
Общество охотников и рыболовов Бауски, владеющее большей частью пруда, решило откачать из него воду, чтобы почистить. Взорам членов общества предстала угнетающая картина. Никакой рыбы в пруду не было, он превратился в простую грязную лужу.
Это при том, что в последние годы Общество охотников и рыболовов Бауски запустило в Бангу около 25 тысяч крупных и мелких рыб. А пруд охранялся, правда, не 24 часа.
Наиболее вероятной причиной "фокуса" с исчезновением рыбы тогда назвали браконьерство. В пруду были замечены следы сетей, которыми, видимо, и обчистили водоем.