РИГА, 8 мар - Sputnuk, Владимир Дорофеев. Несмотря на то что праздник 8 Марта широко отмечался в СССР, все три мои героини в пролетарскую канву этого торжества не вписывались. Они и в нынешнюю историю вписываются не вполне, особенно если ее не редактировать, придавая ей приметы времени.
Но все три женщины являются гордостью латышского народа, далеко опередившие свое время. Эта публикация о самой известной на Западе женщине Первой Латвийской Республики.
На мой взгляд, равенство не требует протекционизма.
Дайте меньшинствам по-настоящему равные возможности, и они совершенно спокойно пробьются куда угодно. А некоторые из них пробьются несмотря ни на какие преграды, тем самым доказывая никчемность любых теорий превосходства.
Зента Мауриня была первой латышкой, получившей научную степень доктора филологии. Сейчас нередко можно увидеть упоминание ее профессорства, но это скорее должность, чем звание.
Ценность истории Зенты в другом – она состоялась как писатель и ученый, несмотря на проблемы со здоровьем. Из-за полиомиелита, которым она переболела в детстве, Зента так и не встала с инвалидной коляски, что не помешало ей состояться и как женщине, и как ученому.
Представить, чего стоило женщине-колясочнице состоятся в науке и литературе на заре 20-го века, сегодня просто невозможно. Об элементарных удобствах для инвалидов никто даже и не мог мечтать. И если за права женщин еще (безуспешно) боролись, то права инвалидов просто игнорировались.
Признаем сразу: тяжелые времена Зенте Маурине помогли преодолеть ее родственники, довольно состоятельные люди. Ее поддерживали отец - врач и дед - богатый рижский купец немецкого происхождения - Юлиус Кнаппе.
Но прежде всего Зента помогала себе сама. Только благодаря таким борцам, как Мауриня, мы можем говорить о равенстве женщин и мужчин, а также людей с ограниченными возможностями и тех, у кого проблем со здоровьем нет. Потому что для сильных духом не существует преград.
Возможности используют сильные
Начальное образование Зенты Маурини было домашним. Впрочем, таковым оно было у большинства латвийского населения. Общее образование включало в себя 4 класса, и многие родители детей не отпускали в школу, а сразу же отправляли работать.
Легко ли тогда было инвалиду-колясочнику попасть в престижную школу?! Это сейчас существуют специальные пандусы и лифты. Во времена, когда жила Зенте, ничего этого еще и в помине не было. Но речь не об этом. В школу попасть Зенте помог случай.
Ее отец, земской врач, буквально спас от смерти сына директора русской гимназии Лиепаи. И после этого его дочери открывается возможность учиться.
Зенту проэкзаменовали и приняли сразу в шестой класс. Как видите, дома она сидела не впустую. И в гимназии училась очень старательно. То же стремление к знаниям отличало ее и в университете. Легко ли было ей с вечными болями в спине быть усидчивой? Ответ очевиден.
Окончив русскую гимназию, Зента и не думала на этом останавливаться. Несомненно, ей трудно было передвигаться самостоятельно. Но тяга к знаниям была куда сильнее слабости ее тела. Дедушка Зенты, Юлиус Кнаппе, всячески помогал внучке, выполнял ее пожелания, платил за учебу. Но секрет ее победы над собой заключался в собственных устремлениях. Затем она поступает в Латвийский университет на философский факультет.
В 20-х годах XX века Зента, будучи уже студенткой университета, живет на одной из самых роскошных по тем временам улице Альберта. Ее квартира находилась на шестом этаже, лифта в ее доме не было (как впрочем и подавляющем большинстве рижских домов).
Каждый день ее вместе с коляской носил на руках грузчик, услуга обходилась в три лата за раз. (Килограмм масла тогда стоил 2 лата. А зарплата учителя гимназии составляла от 200 до 250 латов.)
Дедушка продолжает помогать Зенте. Ее увлекает языкознание. Она пытается проникнуть в тайны языка, понять мелодику и ритм речи, ухватить недосказанное писателями и поэтами. Благодаря упорству и своей харизме, она с большим успехом оканчивает университет на кафедре филологии. Ее диплом удивляет только незнакомцев, потому что для знающих Зенту признание ее заслуг вполне объяснимо.
Еще в гимназические годы она полюбила русскую литературу и возвращалась к ней на протяжении всей жизни. Ее монографии на тему Достоевского широко известны в мировом сообществе.
По окончании университета она сталкивается с "потолком эпохи". Женщины студенты – редкость. Женщин, получивших научную степень, в то время не было. Но разве может эпоха стать препятствием для таланта?
Зента читает лекции по литературе на различных курсах. Она делает это так увлекательно, что ее лекции становятся чрезвычайно популярны. Преодолеть сексизм в преподавательской среде в те годы было крайне сложно.
Но Зента успешна. Ее приглашают преподавать в Валмиерский народный университет, в Латвийский университет и в Рижский педагогический институт. Ее зарплата была куда скромнее, чем у коллег мужчин. Но Зенту это не останавливало. Она неудержимо двигалась вперед.
Зента становится первой женщиной в Латвии, получившей ученую степень. Несмотря на ее инвалидность, ей удалось то, что было невозможно другим. Она стала первой женщиной - доктором филологии.
Она сумела познакомиться с Райнисом, когда тот уже был в зените своей славы, и от юных поклонниц творчества не знала куда деваться. Народный поэт высоко ценил критические статьи Маурини, отмечая, что никто не мог проникнуть в суть его мыслей, как она. Именно ее проницательность, сила духа и характера были самым главным в этой хрупкой девушке, ее талантом и очарованием.
Одна из самых удивительных историй, случившейся с Зентой, это история ее замужества. В 1930-х с ней знакомится талантливый переводчик Константин Равдиве. Пообщавшись с Мауриней, он, будучи на 12 лет ее моложе, бросает ради нее жену и двоих детей и остается с Мауриней до конца своих дней, пройдя сквозь политические преследования и лишения.
Читатель знает Константина Равдиве по переведенному на латышский роману "Дон Кихот".
Режим и гений несовместимы
К 40-м годам 20-го века Зента Мауриня становится широко известной личностью в Латвии. О ней часто пишут в прессе, сочиненные ею романы моментально раскупаются.
Завистники критикуют ее романтизм и увлечение русскими писателями и художниками. По их мнению, в 1930-е годы, мягко говоря, это несвоевременно.
Вообще, для националистов (что прежних, что нынешних) она фигура неудобная. С ее русским образованием и немецкими корнями, ее широким кругозором и размышлениями над культурным кодом латышей, и поисками латышской идентичности среди европейских народов – все это слишком чуждо, излишне умно и широко. Куда проще рассуждать, как бы сказали современники, о скрепах и культурном каноне.
С 1937 года она работает редактором в издательстве Valters un Rapa, занимаясь в том числе переводами.
Она переводит на латышский язык роман Достоевского "Идиот", произведения Ромена Роллана "Жизнь Бетховена" и "Жизнь Микеланджело". Трудится над редакцией большого латышско-немецкого словаря, популяризирует латышскую литературу в немецких и английских изданиях.
Патриотизм, который был свойственен Маурини, не исключает других народов.
За свою долгую жизнь Зента Мауриня написала более 70 книг на латышском и немецком языках. Будучи природным либералом, она не приняла ни диктатуру Улманиса, ни власть Советов, ни нацистского режима.
С приходом советской власти богатая наследница, естественно, становится объектом преследования. Но в то же время латышская советская интеллигенция стремится легализовать достояние латышского народа Зенту Мауриню. К сожалению – неудачно.
Строптивая Мауриня даже под страхом репрессий не может сдержать свой норов. После поручительства Арвида Григулиса ей доверяют перевести работу Сталина "Вопросы ленинизма" и потом Островского - "Как закалялась сталь".
Со Сталиным все гладко, он уже давно понимает что "другой интеллигенции у меня для вас нет" и того же Булгакова уже трижды вычеркивает из расстрельных списков. С Островским еще лучше – он Маурине нравится. Тема страдания и борьбы с собой ей очень близка – она, ежедневно преодолевающая боль в спине и руках, понимает ее глубже многих.
Казалось бы, пронесло, вписалась в новую систему. Но новая эпоха – в том числе время предателей и доносчиков. Ей вспоминают ранние высказывания про Горького. В либеральные 20-е она в одной из рецензий называет его язык грубым, а самого примитивным.
Конечно же, конкуренты ей вспоминают былое. Ее вызывают в ЧК, грубо допрашивают, устраивают обыск в квартире и самое страшное - конфисковывают рукописи. Потом отпускают, но только на время. Вместе с мужем они оказываются в списках депортируемых. Но вовремя предупрежденные друзьями, они скрываются.
Через 12 дней после советских депортаций — война. Через 6 дней войны — в Риге немцы. Вот только нацистов Мауриня также не принимает. Расовые теории ей абсолютно не близки. Высокомерное отношение к русскому народу для нее удивительно и возмутительно. Запрет Достоевского для нее тяжелый удар.
Под нацистами доктор филологии Мауриня старается "не отсвечивать". Да, в ее дневниках есть запись "опустилась черная мгла". Но теперь она уже научена горьким опытом постыдного искусства публичного молчания. Тем не менее она находится в списках гестапо как неблагонадежная.
Вне Родины
В 1944, когда в Латвию возвращаются Советы, Мауриня вместе с мужем бежит в Швецию. Почему? Да потому что и для Советов она не слишком благонадежна.
В Швеции супруги долгое время живут на острове Готланд. Потом перебираются на континент, где Мауриня устраивается в архив Упсальского университета. Выручают ее переводы с русского и немецкого.
Вдвоем они живут с Константином в маленькой полуторакомнатной квартирке. Привычного в 20-30-е годы комфорта нет и в помине. Убирать, готовить, стирать и быть сиделкой - все приходится делать Константину.
Тот не сетует, называя до конца жизни ее своей самой большой любовью. Через 11 лет они перебираются в курортный немецкий городок в ФРГ Бад-Кроцинген, где Мауриня выступает с лекциями.
Умирает она в возрасте 82 лет, на 4 года пережив мужа и до конца жизни сохранив светлый ум. Она имела широкую популярность среди европейских интеллектуалов, была награждена правительственными наградами от Франции и Германии.
Среди европейской интеллигенции определенную известность имеют 10 заповедей Зенты Маурини.
Приведу вам три из них:
1. Лучше 10 раз ошибиться в человеке, чем никому и никогда не верить.
2. Не вступай в отношения с человеком, если не в силах нести его ошибки.
3. Живи так, словно каждый прожитый день для тебя первый и последний.
Подвластные смерти, мы не знаем, когда она нас примет в свои объятия.
Вспоминая Зенту Мауриню, сегодня публицисты, естественно, больше всего говорят о ее сложных взаимоотношениях с Советами. Однако личность Маурини куда шире этой борьбы, и для модного национализма это не подходит. Ее любовь к русскому языку, к русской культуре не слишком удобна.
Для меня же самое главное в этой женщине – это вдохновляющая история борьбы со своей природной немощью, ежедневные победы, несмотря на тяжелые времена. Оставаясь слабой женщиной, она сделала то, что и большинству мужчин бывает не по силам.