РИГА, 19 июн — Sputnik, Владимир Дорофеев. Как из борьбы с пернатыми вредителями устроить веселый и оригинальный праздник, вам охотно расскажут в литовской деревне Калнаберже.
Правда, откроют свой секрет не сразу, а дав отведать сначала фирменное блюдо. И вот когда вы попросите вторую порцию и спросите, что это за вкусная птица, вам со смехом вручат паспорт поедателя "воронятины". И уж только потом дадут добавки. И если вы отбросите предубеждения – то вскоре попросите и третью порцию.
Устраивать в начале лета пир из вороньего мяса жители Калнаберже стали давным-давно: старожилы припоминают, как их бабушки и дедушки рассказывали об этой традиции. Доподлинно известно, что "вороньи пиры" в своем поместье Калнаберже закатывал еще премьер-министр Российской империи Петр Аркадьевич Столыпин, а до него его отец.
Похожие блюда известны и в кенигсбергской, и в латышской кухне, то есть, по сути, это старый обычай куршей, племени, жившего на побережье Балтийского моря и ставшего основой литовского и латышского народов. Вот только если для других мест это было не более чем блюдо или способ заготовки мяса впрок, то для деревни Калнаберже борьба с воронами исторически обернулась традицией закатывать первые летние пиры.
На что похожа ворона на вкус? Больше всего на курятину или индюшатину. Когда, набравшись смелости, я съел основное блюдо "Пира воронят" в Калнаберже – был несколько удивлен. Мясо было мягким, как привычный куриный шашлык, разве что немного отдавало печенкой, как свойственно всем блюдам из дичины. Если заранее не знать, что ешь, вполне можно перепутать с банальной курятиной.
Блюда из ворон описывал еще Александр Дюма в "Большом кулинарном словаре". В 1892 году "Петербургский листок", описывая поставляемую в рестораны "поддельную дичь", рассказывал, как ворон подают вместо тетерки или рябчика. Элитарный латвийский повар Мартиньш Ритиньш несколько лет назад эпатировал публику сложными блюдами из ворон, и те, кто решился их отведать, были не только удивлены, но и довольны.
Перепробовали немало рецептов и в литовской деревне Калнаберже, где вот уже лет пятнадцать "пир воронят" - ежегодная традиция, которую восстановили после длительного перерыва. Ели "воронятину" и вареную, и жареную, и тушеную в пиве, и запеченную в масле с ягодами бузины... На этот раз решили не мудрствовать и приготовить ворон на гриле, замариновав предварительно в майонезе с пажитником, базиликом и лимоном.
Баловство или необходимость?
- За каждой отмершей традицией стоит ныне исчезнувшая, а когда-то непреложная необходимость, – рассказывает организатор праздника охотник Андрюс Гуджинскас. – Сейчас для нас это просто дань уважения предкам, а для моих дедов это был способ выживания. Овощей еще не было, свиней, заколотых на Рождество, крестьяне к этому времени уже доедали, и в ход шло любое мясо. Почему наши деды так любили "вороньи пиры"? Во-первых, это вкусно. Но не круглый год, а только в конце мая - начале июня. А во-вторых, отстрел ворон полезен для сельского хозяйства. Конечно, не массовый отстрел, а так, сокращение поголовья.
Горожане знают ворону как "летающую крысу", хозяйствующую на всех окрестных помойках и разоряющую гнезда других птиц. А в деревне, где токсичных помоек нет, вороны ищут пропитания на полях, где могут нанести хозяйству немалый вред.
- Мы выращиваем ячмень, и, когда его ростки пробивают землю, вороны выдергивают его из грядок, – рассказывает Гуджинскас. – И не потому, что им интересен сам ячмень, а потому, что думают, что земля расколота червем или хрущом. По сути, если не дать вороне вырвать ячмень на начальном этапе, потом он ее и не заинтересует. Но в начале лета вороны превращаются в сущее бедствие. Не так давно заказал сосед на выставке 15 тонн очень вкусной брюссельской капусты. И что вы думаете? Как только она взошла, вороны повыдергивали процентов 80 ростков. Сосед был в ярости. Как только по закону настало время отстрела ворон, так устроил им на своих полях форменный геноцид. И на нашем пиру аж пять порций "воронятины" съел.
Что человеку смерть, то вороне закуска
И все же... что за странная идея - есть ворону? Как каждая птица, ворона мигрирует на большие расстояния, и кто его знает, где она зимовала и чем питалась перед тем, как разорять поля? Вороны еще те падальщицы.
- На ваш вопрос у меня целых три ответа, – довольно рассказывает Гуджинскас. – Во-первых, у ворон такой сильный желудочный сок, что то, что нас убивает, вороне как слону дробина. В старину вороны, склевывая чумные трупы, сами оставались живы и здоровы. И что самое важное – болезнь не переносили. Их желудочный сок способен переработать такое, от чего любое другое животное умрет, а иммунитет необычайно сильный. То, что может им причинить вред, они просто отрыгивают. Во-вторых, часовая термическая обработка обезвредит любое мясо, уничтожит любых паразитов и сделает жесткую дичину вполне съедобной. А самый главный секрет в том, что… мы не едим старых ворон. Ресурс наших пиров - это исключительно вороний молодняк, добытый в полях. То есть мы едим тех птиц, в экологическом и безопасном рационе которых вполне уверены.
Избиение младенцев
Воронята – основа "вороньих пиров" древности – птицы довольно крупные, но беспомощные. Охота на них проста и незатейлива, а мясо воронят нежное, как у домашней птицы.
- Мясо молодняка всегда мягкое и вкусное, – деловито сообщает охотник Андрюс. – Почему, вы думаете, домашняя свинина нежнее кабанины? Да потому что кабан бегает по лесу, вся его жизнь - непрерывная физическая нагрузка. Потому и мясо жесткое, нуждающееся в обработке. А домашняя свинья только ест и спит, потому гораздо мягче и вкуснее. А самое нежное мясо будет у поросенка. Так же и у ворон – плохо летающие воронята на вкус неотличимы от курятины или индюшатины, а вот взрослая птица жестка и почти непригодна в пищу. Да и поймать взрослую ворону не так просто. Воронят в местах их гнездовья можно запросто набить штук сто за час, а взрослых птиц – мой личный рекорд 8 ворон за один день.
Как только воронята научаются хорошо летать, их уже не поймать, они просто не подпустят к себе близко. Интересно, что и приручаются вороны только в беспомощном малолетстве. Тогда эта умная птица может выучить человеческую речь и даже применять ее контекстно.
Некоторые охотники не только бьют эту птицу на мясо, но и заводят себе компаньонов. Так, один из товарищей Андрюса завел себе вороненка, который через год улетел. Правда, далеко уйти не смог – ведь добывать пищу его не учили. Долетел до соседней деревни, где, сидя у магазина, орал: "Мама, помоги!" Оказалось, что вороненок, взрослея, слышал, как двухлетний сын охотника именно таким способом звал на помощь.
Кто кого ест?
Взрослеют вороны быстро и становятся безжалостными хищниками. Нрав их становится суровым и жестоким, а мясо жестким и невкусным. Взрослая ворона - добыча трудная и бесполезная, к тому же хищник и вредитель. И все же... малых воронят жалко.
- Это нормально, – понимающе вздыхает Андрюс. – Обычному человеку, не охотнику, и должно быть жалко детенышей. Но как вы думаете, вот лично вас или ваших детей вороны пожалеют, окажись вы в беспомощном состоянии? Ничуть. Им даже мысль такая несвойственна. Вы для вороны или опасность, или добыча, а то - и то и другое вместе.
Но ведь человек - это не хищник! Человек может с жалостью отнестись не только к своим детям, но и чужим.
- Да, да, – смеется Андрюс. – Именно эти аргументы и приводят "зеленые гуманисты". Но и от колбасы не откажутся. Только там, где мы, охотники, выбьем сто ворон, чтоб употребить их в пищу, "гуманисты" в борьбе с вредителями отравят все поголовье. Вороны тоже часть природы, и если в начале июня они вредят сельскому хозяйству, то потом, начиная с июля, уже помогают ему, уничтожая насекомых-вредителей и мышей. В природе у ворон нет врагов, сокращающих их численность, кроме человека. Ну а человек это может делать разными способами, превращая часть птиц в добычу или отравляя их и превращая в ядовитые токсичные отходы.
Что, вы думаете, происходит с воронами, потерявшими молодняк в начале лета? Они откладывают новые яйца. Прокормить птенцов им сложнее, потому что значимая часть вороньего рациона - это яйца других птиц. В местах охоты на вороний молодняк других птиц становится чуть больше, самих ворон чуть меньше. Но в целом баланс сохраняется. А там, где ворон травят, – их место занимают крысы.
В любом случае то, что было съедено, не пропало. А отстрел для пира сотни-другой воронят более безболезненный для популяции, чем массовая травля.