РИГА, 1 окт — Sputnik, Алексей Стетюха. Латышские куклы в национальных костюмах, традиционные сувениры в самом центре старого города, чугунный велосипед, который успел стать местной достопримечательностью. Ровно три года латвийские ремесленники пытались достучаться до правительства. Сегодня, первого октября, в день рождения магазина, стук прекратился. CIKU CAKU стал историей. Владельцы надеются, что поучительной.
Дайнис Гейдманис — владелец магазина. На интервью соглашается без колебаний: сам сказал, что рад любому вниманию прессы. Не ради рекламы — реклама уже не нужна. Ради того, чтобы рассказать о проблеме.
- Мы открыли магазин ровно три года назад. Моя жена Иева занималась изготовлением национальных кукол, общалась с другими мастерами. Мы решили открыть магазин. И мы сделали действительно душевное место, которое нравилось и местным, и туристам. К нам приходили не только покупатели, но и просто люди, которые хотели посмотреть.
- Почему вы закрываетесь?
- Причина в несправедливости закона налога на добавленную стоимость. Само название закона подразумевает, что если я как посредник покупаю у ремесленника какую-то вещь, ставлю наценку, то я плачу налог именно со своей наценки. Тот самый 21%. Но дело в том, что наши ремесленники в большинстве своем не являются плательщиками НДС. Поэтому получается, что, когда мы берем на реализацию товар у подобного мастера, мы платим НДС и за него, и за себя.
Сегодня в Латвии существует так называемый специальный НДС, который распространяется, например, на подержанные вещи. Это и произведения искусства, и те же автомобили. А куклы нет. Куклы не попадают. Три года Дайнис пытался провести ремесленников под эту графу, но тщетно. В этот магазин он вложил примерно семнадцать тысяч евро. Сегодня налоговая задолженность, появившаяся за счет ремесленников, которые не являются налогоплательщиками, составляет двадцать одну тысячу евро.
- Если бы я был просто бизнесменом, который ставит деньги во главу угла, то я бы попросту не брал товар у тех ремесленников, которые не являются налогоплательщиками. На сегодняшний день они составляют примерно две трети от наших поставщиков. Я в любом случае зарабатываю на них в два раза меньше. Это дискриминационный закон. Он дискриминирует в первую очередь художников.
Сегодня закон парадоксален. Он позволяет не платить налог тем ремесленникам, кто зарабатывает меньше пятидесяти тысяч в год, но ставит им палки в колеса на этапе реализации. Дайнис попытался преломить ситуацию, сделать всем хорошо, но не удалось.
- Сегодня закон заставляет меня дискриминировать тех, кто производит немного. Пожилых людей, людей из многодетных семей. Тех, кто производит качественно, с любовью, но — мало. Вы знаете, что сегодня какой-то человек прыгнул с каменного моста?
- Не слышал еще.
- Прыгнул. Это один из них. Из тех, кто доведен до отчаяния. И таких — тысячи. Я пытался поддержать тех людей, которые пытаются найти себя и заработать, создавая прекрасное. Но современный закон этого не позволяет. Эти люди сегодня вынуждены уходить в тень. Они стоят на улице, торгуют из-под полы, потому что ничего другого им не остается. То есть те, кто созидает наши традиции, нашу культуру, вынуждены стоять на морозе. А чем они хуже тех, кто попадает под графу "особенных" налогоплательщиков? Тех же продавцов подержанных автомобилей?
Подобное законодательство появилось не вчера. Три года назад, придя на рынок, Дайнис знал, что будет так. Но надеялся, что ему удастся преломить ситуацию. Объяснить государству, что так нельзя. Писались письма, обращения — не удалось. В ответ приходили формальные отписки. Сегодня магазин закрывается. Товар возвращается производителям, хотя ни слово "товар", ни слово "производитель" здесь не подходит. Да и магазин скорее хочется назвать достопримечательностью. Бывшей.
У входа в магазин стоит велосипед. Громадный, чугунный трехколесник, мимо которого сложно пройти. Пока мы записывали интервью с Дайнисом, нас пять раз вежливо попросили подвинуться: туристы хотели сфотографироваться.
- Что будет с велосипедом?
- Вернем художнику.
- Но ведь это уже стало городской достопримечательностью. Не думали предложить думе выкупить?
- Мы готовы. Но извините — в этот раз инициатива должна исходить от думы. Мы ни за кем бегать не хотим.
- По-человечески — жалко магазин?
- Мы в него вложили три года, кучу денег. Конечно, жаль. Мы пытались бороться. Справедливость не восторжествовала — справедливость потерпела поражение. Но я очень надеюсь, что справедливость всплыла наверх и теперь те, кого действительно волнует судьба тысячи латвийских ремесленников, сделают что-то в их пользу. Боже, благослови Латвию.