РИГА, 3 авг — Sputnik, Владимир Линдерман. Гражданин Латвии Артур Безсмертный, погибший в Донбассе, был уроженцем Лиепаи, сообщил Sputnik Латвия. Из украинских источников стал известен его позывной — "Ронин". Бывшие сослуживцы сообщают, что с 2014 года "Ронин" успел послужить по контракту в нескольких формированиях, включая "Правый сектор" (запрещенная в РФ организация).
Закон на службе политики
Латвия — союзник Киева в конфликте, но законодательство республики запрещает ее гражданам участие в боевых действиях за рубежом, а также самовольное (не санкционированное государством) поступление на службу в иностранные силовые структуры.
Правда, в статье 77 Уголовного закона, карающей за незаконное участие в вооруженных конфликтах за пределами Латвии, есть оговорка. Наказанию подлежат те, кто воюет против независимости или территориальной целостности иностранного государства. Это позволяет трактовать закон так, что служба в рядах ВСУ или добровольческих батальонах типа "Азова" преступлением не является, а вот участие в ополчении ДНР/ЛНР — наказуемо.
Но в начале 2017 года была принята еще одна поправка в законодательство. Статья 95 "прим" запрещает жителям Латвии служить в любых силовых структурах иностранного государства, будь то армия, МВД, служба безопасности или парамилитарная организация, в том числе украинские добробаты. Запрет не распространяется на страны НАТО, но Украина таковой не является.
Таким образом, погибший "Ронин" подлежал уголовной ответственности в Латвии. Поэтому ни Полиция безопасности, ни другие ведомства не дают никаких внятных комментариев ни об обстоятельствах его гибели, ни о том, кто его завербовал.
"Арийство" довело до "Азова"
Но иногда информация прорывается в публичное пространство. Так было в июле 2016 года, когда на Украине был убит воевавший в батальоне "Азов" гражданин Латвии Юрий Вишневецкий. Погиб он не от пули ополченцев, а был сражен выстрелом снайпера спецназа СБУ при попытке ограбления инкассаторской машины в Запорожской области.
Вишневецкого в Риге многие знали. Он был чемпионом Латвии по вольной борьбе, участвовал и в других силовых единоборствах, кроме того, вращался в скинхедской тусовке. Людей, подобных ему, трудно назвать латышскими националистами, в основном это были русские, у которых, что называется, поехала крыша на почве идеологии "арийства" и "белой расы".
Поскольку информация о смерти "азовца" широко разошлась в СМИ и социальных сетях, Полиция безопасности вынуждена была отреагировать: мол, держали под наблюдением, но доказательствами его участия в боевых действиях не располагаем. Это прозвучало вдвойне глупо, потому что факт службы Вишневецкого в "Азове" публично подтвердил глава СБУ Василий Грицак.
В мае 2017 года "засветился" еще один доброволец из Латвии — Виталийс Шампиньш. В интервью украинским СМИ он призвал "убивать и резать москалей гребаных". Свою мотивацию участия в конфликте объяснил так: "Я хочу быть здесь, воевать против россиян. Помочь вашей стране. Я ненавижу Россию и все, что с ней связано. Эта страна десятки лет уничтожала моих земляков".
И про Вишневецкого, и про Шампиньша известно, что, уже находясь на службе в добровольческих батальонах, они приезжали несколько раз домой, в Латвию. Но спецслужбы "не заметили" их приезда.
Преследования сторонников Донбасса
Иная ситуация с теми жителями Латвии, кто примкнул к ополченцам Донбасса. Против них начато несколько уголовных процессов. Те, кто вернулся в Латвию, оказались за решеткой. Те, кто остался в Донбассе или перебрался в Россию, объявлены в розыск.
Публично названы восемь имен: Вячеслав Высоцкий, Валентин Милютин, Григорий Косниковский, Бенес Айо, Анатолий Матюковский, Артем Скрипник, Родион Кушнир (погиб под Донецком), Интс Гершманис. Под следствием находятся еще несколько человек, чьи имена Полиция безопасности не разглашает.
До суда дошло дело жителя Даугавпилса Артема Скрипника. Прокуратура требовала для него пятнадцать лет лишения свободы. Однако суд первой инстанции Скрипника оправдал, поскольку все собранные следствием доказательства об участии Скрипника в боевых действиях в Донбассе относились к 2014 году, когда закон, карающий за это, в Латвии еще не вступил в силу.