РИГА, 5 июл — Sputnik, Владимир Дорофеев. То, что происходило в среду, 4 июля, в День памяти геноцида еврейского народа, у сгоревшей Рижской хоральной синагоги, легко подпадает под определение "очевидное-невероятное" или даже уже "привычное-невероятное".
Латвийское правительство, озабоченное национальным вопросом, почти в полном составе скорбно стояло возле места гибели невинно убиенных по национальному признаку, а первые лица даже произносили речи. Слова они говорили правильные, хоть и пустые, а лица их имели при этом выражения глубокомысленные и трагические.
Все речи официальных лиц были прекрасны, как на подбор. Вот, например, президент Раймондс Вейонис, который недавно подписал закон о запрете преподавания в частных вузах на русском языке, у стен сгоревшей синагоги поведал о необходимости заглядывать в болезненное прошлое, чтобы создавать правильное будущее. А еще он говорил о том, что в обществе всегда находится почва для ксенофобии и вражды, и только память о жутких событиях прошлого внушает надежду на то, что ужасы тех времен не повторятся.
Особенно интересно было наблюдать за спикером Сейма Латвии Инарой Мурниеце — слушать ее нынешние речи и вспоминать, что она говорила ранее, например, в Лестене.
Скажут каяться за русских, покаются и за русских
Но на этот раз Мурниеце, представляющая Национальное объединение, говорила про сожжение большой хоральной синагоги. С праведным пылом клеймила местных пособников нацистских преступников, скорбела о тысячах жизней, что были прерваны из-за национальной принадлежности. Давала красочные характеристики – "ад на земле". Очень верно указывала на то, что подобные события не имеют ни срока давности, ни оправдания. Предупреждала, что трагедия Холокоста – это следствие того, что на государственном уровне разжигались нетерпимость, агрессия, ненависть и расизм.
Я смотрел в ее светлые, одновременно строгие и печальные глаза, которые были скрыты стеклами модных очков, и поражался выдержке этой женщины — ни тени недовольства не выказала она. Прямо глядя в камеру, чеканя слова, называла палачей – палачами, мерзавцев – мерзавцами, напомнила только, что среди латышей были и те, кто спасал евреев. А отвечать за действие латышской толпы в 1941 году латвийское правительство не могло, ведь, по словам Мурниеце, уже как год Латвия была оккупирована СССР.
В остальном мероприятие прошло привычно. Надо отдать должное еврейским организациям – умеют они все устраивать на высшем уровне. Присутствовало почти все латвийское правительство, практически весть дипломатический корпус пришел помянуть жертв Холокоста в Латвии.
И надо отдать должное нашей власти – умеет она держать лицо, оставляя за бортом эмоции, одевая уместные маски и говоря подобающие случаю речи. То, что при этом прямо сейчас происходит ограничение прав русского меньшинства в Латвии, не имеет никакого отношения к делу. Когда скажут каяться за русских, покаются и за русских. Кого надо осудят, кого надо проклянут.
Как убийцы стали героями поколения
Искренне на этом празднике лицемерия звучали только воспоминания самих евреев — неприкрытая боль воспоминаний об убитых родственниках и попытка объективного взгляда на историю. Рассказы реальных узников концлагерей и, пожалуй, самое ценное – рассуждения об уроках истории. Все это не было похоже на заученные и заранее подготовленные речи, как на партийном съезде. Это были простые слова, идущие от души. Это вообще характерно для человека – говорить по-настоящему важные и трогательные вещи, когда сказать требует не регламент, а душа.
Самым мощным было выступление раввина рижской синагоги Ильи Кроммера, говорящего об уроках истории.
"Сейчас мы говорим об уроке Холокоста, но в чем этот урок? Когда мы учим Талмуд, мы учим что-то новое, чего не знали ранее. Но что нового в повторении старых истин? Нельзя заново выучить, что убийство — это плохо. Убийцы и сами отлично знают что убивать – это плохо. В двадцатом веке мы столкнулись не только с проблемами жертв массовых убийств, но и с проблемами участников репрессий. Как жить с тем, что героями нового поколения становятся не только невинно убитые, но и убийцы?" — говорил Кроммер.
Раввин заметил, что в зависимости от того, откуда человек черпает информацию о Холокосте, рождается разное понимание этого урока. И если для одних людей герой — это латыш Жанис Липке, спасший множество жизней евреев, то для других, наоборот, герой — это латышский летчик Герберт Цукурс, перешедший на сторону Третьего рейха и служивший в зондеркоманде Арайса.
"Тора учит, что преступник может измениться, если полностью признает свою неправоту. Но если же преступник будет искать отговорки, он вернется к началу. Убийца опять будет убивать хотя бы для того, чтобы уничтожить тех, кто считает иначе. Тех, кто напоминает ему о его тяжком, смертном грехе. Признать такие ошибки всегда непросто. Это экзистенциальная проблема каждого человека", — пояснил раввин.
Помнить жертв и палачей
На мероприятии собралось около 500 евреев, а феномен Холокоста заключается в том, что практически у каждого еврея есть родственники, погибшие в той жуткой бойне. Уничтоженные и ограбленные, вычеркнутые официальной властью из жизни. Такое не забывается.
Директор музея "Евреи в Латвии" Илья Ленский рассказал, что немало латышей помогали спасать евреев во время Холокоста. Но далеко не все спасения были удачными. Около 200 проведенных спасательных операций закончились впоследствии поимкой беглого еврея и казнью не только его, но и тех, кто его укрывал. Фашисты не всегда убивали укрывателей, иногда сажали на долгий срок в тюрьму, в редких случаях отпускали. Но в любом случае те, кто ставил гуманизм превыше людоедских законов, рисковали жизнью. И их подвиг евреи не забывают и не забудут никогда.
"До 1941 года в Латвии было около 90-92 тысяч евреев. Порядка 2 тысяч из них были депортированы в 1941 году. Некоторые погибли, не выдержав дороги. Порядка 70-73 тысяч латвийских евреев были уничтожены нацистами и их местными пособниками. Около 15-16 тысяч эвакуировались вглубь СССР. Выживших вопреки людоедскому режиму, тех, кого не успели убить в лагерях, — около 2-2,5 тысячи. Большинство выживших в лагерях Германии и Польши, в основном это Штуттгоф и Бухенвальд. В Латвии выжило только около 600 человек", — сказал Ленский.
Он отметил, что тех латышей, которые боролись за жизнь евреев — около 500. Но, по словам Ленского, нет ничего удивительного, что героев меньше, чем спасенных, поскольку часто в спасении одного человека принимали участие сразу несколько семей.
Нужно помнить, как советуют руководители Латвии, и жертв, и палачей, и людоедские законы того времени, и безумие толпы. И не стоит забывать ни лицемерия правящих, ни скорби оставшихся в живых, ведь забыть эти уроки истории – значит повторить темное прошлое.