И в самом кошмарном сне Альбиону такое не приснилось бы. Это страшней "российской угрозы". Это – угроза американская. И в отличие от российской она реально исходит из места прописки, пишет автор радио Sputnik Михаил Шейнкман.
Шеф Пентагона Джеймс Мэттис письмом министру обороны Гэвину Уильямсону предупредил Британию, что США могут понизить ее в звании и разжаловать из основного военного союзника в рядовые. "Ваша способность вносить свою лепту в построение нашей безопасности оказалась под вопросом", – написал он. И рекомендовал отказаться от сокращения оборонного бюджета в пользу его увеличения.
Кажется, что письмо не по адресу. Ведь Уильямсон-то как раз и не против того, чтобы повысить траты на милитаризм. Даже пригрозил отправить Терезу Мэй в отставку, если она не поднимет их на 20 миллиардов фунтов стерлингов. Любопытно, что в числе прочих аргументов он тоже стращал ее Францией. Дескать, вовсю занимает наше место в клубе сверхдержав. Оно, конечно, и у министров обороны мысли сходятся. Но Гэвин, судя по всему, еще и списал слова у старшего товарища. Хотя не исключено, что сам заказал ему и этот текст, и этот тон. Уж очень все это похоже на их совместную спецоперацию.
Так это или нет, но письмо, по данным The Sun, поступило 12 июня. А через неделю стало известно об ультиматуме Уильямсона премьер-министру Терезе Мэй. Пока держалась. Но после огласки гневного привета от Мэттиса ей будет сложнее. Одно дело – сопротивляться напору своего министра обороны, и другое – американского. Отказать ему – значит отказать самому. А может, и не значит. Мэттис с Трампом, по слухам, уже не всегда находят общий язык. Кроме того, Трамп сам разослал союзникам "письма счастья". Предупредил, что теряет терпение из-за их нежелания увеличивать расходы на оборону.
Однако эти "черные метки" получили лидеры Германии, Канады, Бельгии, Испании и Норвегии. А Мэй-то – нет. И радоваться бы ей, что не попала в рассылку и до нее не дошло. Так ведь дошло же, что, вот, он уже и не пишет. И это тоже страшнее русской угрозы. Правда, 13 июля он сам здесь будет. Но Мэй теперь знает, что сам будет здесь, с ней, а мыслями-то – в Хельсинки.