"Русскость" в Латвии тоже ценность, главное, чтобы не перевешивала ценность, например, латгальцев.
СССР заселял Латвию мигрантами, и ЕС присылает
Публицист Агрис Лиепиньш в своей статье в Latvijas Avīze приходит к нескольким интересным выводам. Оказывается, за сохранение европейской идентичности и против наплыва мигрантов в Европе выступают исключительно правые силы и страны, где они сильны. И скоро ЕС поставит вопрос ребром: или принимаете беженцев, или вон из Евросоюза.
Похожую политику проводил и СССР. И первые 100 лет Латвии были нелегкими. Автор задается вопросом — как выполнить главную задачу, стоящую перед Латвией в последующие 100 лет, — отстоять свою страну.
Из-за лозунга "Добро пожаловать в Европу!" города Старого света заполонили мигранты. У них другая вера, другие взгляды на традиции и демократию, которые европейцам принять трудно. Лиепиньш рассказывает знакомые страшилки о том, как неузнаваемо меняются города Норвегии, а местные жители теряют свою идентичность. Совсем как в советские годы, когда Ригу "оккупировали" выходцы со всего союза. И как баварским девчонкам теперь не надеть мини-юбку без страха быть изнасилованной.
Европейские политики прячутся за словами о толерантности и культурном многообразии, ожидая от своих избирателей смирения с потерей идентичности. А тех, кто против негативных последствий миграции — клеймят и навешивают ярлыки.
В качестве примера автор приводит книгу "Я была только секретаршей" — о секретарше Гебельса Брунгильде – молоденькой девушке, которая совсем не интересовалась идеологией нацизма, а просто выполняла свои обязанности. О зверствах нацистов она узнала только после войны. Так не похожи ли современные европейцы, которые не интересуются мировыми событиями, и не сочувствуют убегающим от войны мигрантам, на ту самую Брунгильду?
В книге упоминаются все правые партии Европы, в том числе "Альтернативная Германия". Они выступают против миграции. Впрочем, автор не упоминает, говорят ли в книжке про латвийское Национальное объединение.
В книге упоминается и о Венгрии с Польшей. В итоге авторы приходят к выводу, что именно правые партии – самая большая угроза миру в Европе. Ведь они хотят вернуть Европу в рамки национальных государств. В результате чего Европа утратит свой хваленый гуманизм, который создавался на протяжении более 70 лет после Второй мировой. Причем здесь Брунгильда? При том, что те, кто выступает за охранение своей национальной идентичности сродни нацистам.
Далее Лиепиньш плавно переключает внимание на латвийского министра иностранных дел Эдгарса Ринкевичса, который предсказывает, что Евросоюз будет существовать и дальше, но число его участников сократится. Не зря, дескать, старые страны ЕС критикуют Венгрию с Польшей. В переводе с дипломатического языка – место в Евросоюзе сохранится только для тех, кто не будет против массового нашествия мигрантов.
И тут Латвия встанет перед трудным выбором – хочется быть в ЕС, но оставаться при этом Латвией. По мнению публициста, Латвию недолго будет спасать то обстоятельство, что она бедная. Вероятно, скоро страна разбогатеет. Кроме того, по его мнению, если латыши выступят за сохранение своей национальной идентичности, то последователями фашистов их будут называть как российские пропагандисты, так и европейские политики. Поэтому ближайшие 100 лет для Латвии обещают быть не самыми легкими.
Латвия "потрескалась"
В Neatkarīgā Rīta Avīze Марис Краутманис рассуждает, что неправильно говорить о том, что Латвия – неудавшееся государство, где все плохо, и вокруг лишь горе и слезы. Латвия — относительно благополучная страна Европы, хотя и есть ряд проблем.
Одна из основных состоит в том, что у Латвии нет денег. Торговый баланс отрицательный – больше двух десятилетий балтийская страна экспортирует меньше, чем импортирует.
Утверждения о том, что Латвия станет экспортером финансовых услуг, похоже, придется вычеркнуть из всех национальных планов и деклараций правительства. После краха банка ABLV ясно, что Латвия не станет маленькой Швейцарией.
Еще одна проблема — в Латвии существенный внешний долг – каждый год одно его обслуживание стоит более 200 миллионов евро.
Из-за напряженных отношений с Россией транзит тоже обмелел.
Настало время задуматься, какую новую мечту выбрать приоритетом. Если не вышло стать маленькой банковской Швейцарии, то нужно придумать какую-нибудь маленькую латвийскую Nokia или что-то подобное.
А что если просто стремиться к хорошей и обеспеченной жизни? Без иллюзий, если с иллюзиями ничего не получилось?
Но этому мешают "трещины" – общество разделилось. Одно сообщество не слышит другого, сытые не понимают голодных, брахманы — обделенных. У работников длинный список претензий к работодателям – низкие зарплаты, много работы, плохие условия труда, наконец, высокомерное и барское отношение.
Исследователи Латвийского университета провели опрос среди эмигрировавших латвийцев, которые заявили, что зарплаты в 1000 евро хватило бы, чтобы они вернулись в Латвию. Краутманис с этим не согласен. Такую зарплату уже сегодня можно заработать в Латвии, но тогда надо работать за четверых, и это не жизнь, а выживание. Коммунальные платежи и связь "съедят" около половины. А где же школа для детей, книги, театр, путешествие, автомобиль? На 1000 евро не получится.
Но и у тех, кто взялся за бизнес, проблем хватает – чтобы платить работникам 1000 евро, почти такую же сумму нужно выплатить в виде налогов, больничных и других расходов. Предприниматели живут в разногласиях друг с другом и с работниками, а также с властями.
Власти вообще живут, окруженные "трещинами". Мрачное и злое общество в соцсетях каждый день критикует, обзывает, издевается над политиками и чиновниками. Нужно иметь очень толстую кожу, чтобы это вынести.
Еще есть этнический "разлом". Русскоязычное меньшинство живет с ощущением, что они нежеланные в этой стране. Можно рассказывать миру, что все не так, и русских не унижают, но они так себя чувствуют. Это тоже проблема – очень большая проблема, считает Краутманис.
Нужно затягивать эти "трещины". В новом столетии Латвии надо создавать цельную страну. Если "разломы" разрастутся, ничего хорошего не будет – люди продолжат уезжать, место пустым не останется, сюда съедутся мигранты из других стран, и тогда Латвии хватит только на каких-то сто лет, как предсказывают некоторые социальные антропологи.
Нет такого слова — "русскоязычные"
Известная исследователь культурного пространства Латвии, филолог и депутат Сейма от Национального объединения Янина Курсите в интервью Jauns.lv рассуждает о русскоязычных и латышах и роли латышского языка в укреплении государственности.
Понятие "русскоязычный" — весьма аморфно, что доказано различными исследованиями. Так, в экспедиции в Даугавпилсском районе исследователям довелось встречать людей, которые даже не могут сказать, кто они. Они могут быть католиками, православными, староверами, говорят на русском языке, но своей принадлежности Латвии при этом не чувствуют.
Оппоненты скажут, продолжает Курсите, что инородцев надо заставлять учить латышский. Но специалист с этим не согласна. Она считает, что латышский язык — это не средство принуждения. Это — подарок, предназначенный для объединения.
При общении с людьми разных национальностей, учивших латышский еще в тридцатые годы — поляками, белорусами и русскими, можно увидеть, что они знают латышский, находятся в латышском информационном пространстве, но одновременно и не потеряли свое национальное самосознание.
Образовательная реформа и постепенный переход на латышский язык обучения направлены не на то, чтобы уничтожить и задушить в поляках польское, а чтобы воспитать у поляков сознание того, что они — часть государства, в котором каждому нужно свободно владеть латышским языком и знать латышскую культурную среду, не теряя при этом свою.
Интересный ответ филолог дала на вопрос о том, надо ли ввести обучение латгальскому языку как обязательный предмет в школах Латвии. По ее словам, обязательно учить язык не надо, так как больше любишь то, что не является принуждением. Иными словами — насильно мил не будешь. Вопрос о том, почему тогда считается, что принудительный переход на государственный язык в школах станет для Латвии благом, остается открытым.
Грозит ли Латгалии русификация? В Курземе и Видземе традиционно было сильное культурное влияние немцев. В Латгалии сильнее было польское, а уже потом и российское влияние. От влияния ни один народ в мире не защищен. Однако очень важно, чтобы сохранялось ядро, и в Латгалии как раз ядро латышскости очень сильное. Хотя и русификация заметна. Это такое наследство, от которого в один момент не избавиться, заявила филолог. Но и русскость в Латвии, например, наследие староверов, является ценностью. Важно только, чтобы эти ценности — латгальская и русская, были равнозначными.
Насколько чисты деньги скандинавов?
Dienas Bizness и публицист Сандрис Точс иронизируют над мифом о "грязных" и "чистых" деньгах. Дескать, первые принадлежат местным олигархам или приходят с Востока, вторые — с Запада. При этом вопрос преподносится как моральный и этический выбор. Но Точс указывает и на следующий нюанс — это и вопрос о так называемых "старых" и "новых" деньгах.
В качестве примера таких "старых" денег автор приводит шведское семейство Валленбергов, прямо или опосредованно контролирующих банк SEB, а также компании Saab, SAS, Electrolux, Ericsson. Ряд исследователей указывают на сомнительные сделки Валленбергов с Германией во время войны.
"Факт в том, что и в отношении банка SEB в свое время были введены санкции США — за сотрудничество с нацистами. Являются ли потому деньги SEB "грязными"? В общем обороте отличить, какие деньги "чистые" и какие "грязные", невозможно. Хорошо об этом недавно высказался режиссер Алвис Херманис, назвав эти разговоры лицемерием. Однако на этом лицемерии основывается политика", — утверждает Сандрис Точс.
Он напоминает, как недавно премьер-министр Латвии сообщал о создании некой группы по сотрудничеству в процессе преобразования финансового сектора. Среди ее участников сплошь иностранные банкиры, руководящие финансовыми учреждениями Латвии.
"Премьер гордится, что находится в окружении банкиров совершенно чуждых стран, что, наверное, перевешивается тем, что они представляют прославленные "чистые" капиталы. После произошедшего "очищения", возможно, выйдет так, что удельный вес капитала местных банков будет приближаться к нулю, а почти 90% активов банков Латвии будет принадлежать банкам одного региона — а именно скандинавским", — заключает Точс.