РИГА, 13 мар — Sputnik, Алексей Стефанов. Считается, что коренное население Латвии - сплошь лютеране и католики. Однако это не так, примерно пятая часть православных Латвии - это как раз латыши, и у них есть свои приходы, где службы проводятся на латышском языке. Sputnik Латвия узнал у православных латышей, почему они приняли новую веру.
Службы на латышском языке в одном из православных храмов Риги впервые начали проводить в апреле 1845 года – без малого 175 лет назад. Именно тогда наметился переход латышей из католицизма и лютеранства в православие. Это происходит и в наши дни. По всей стране, от Айнажи до Мадоны, появляются смешанные русско-латышские православные приходы.
Исход из лютеранского прихода
"Мы с мужем были прихожанами евангелическо-лютеранской церкви Святого Креста в Чиекуркалнсе и в какой-то момент наш пастор Гунтис Дишлерс – очень умный, начитанный человек, сам пишущий книги, начал призывать нас, прихожан, готовиться к причащению и более глубокому покаянию. В лютеранской церкви же как - все на коленки встанут, коротенький стих вместе прочитают, и всем сразу отпускаются грехи, все счастливые идут причащаться. Никакой личной исповеди там нет, как в православном храме. А Гунтис в беседах с нами пояснял, почему это неправильно. И даже начал проводить богослужения не только, как принято, в воскресенье, но и в середине недели", - рассказывает о своем переходе в православие Яна Муйжниеце, в крещении - Иоанна.
После очередного серьезного разговора с прихожанами пастор Гунтис Дишлерс был уверен, что община разбежится, прихожане перестанут ему доверять, что на следующую службу придет максимум пять человек, вспоминает она. Но в следующее воскресенье людей в церкви собралось даже больше. И тогда пастор решился – отказался от сана и вместе с женой и взрослой дочерью перекрестился в православие, при миропомазании получив имя Илия. И за ними ушло большинство его паствы. Было это 15 лет назад.
При этом супруга Гунтиса Дишлерса - ректор Латвийской евангелическо-лютеранской христианской академии Скайдрите Гутмане даже изменила название своего вуза. Теперь он называется Латвийская христианская академия. Добавлены новые дисциплины – иконопись, сакральная графика и сакральное алтарное искусство. В лютеранстве это осуждается и считается идолопоклонничеством. Скайдрите, получившая в православии имя Анна, давно хотела расширить возможности вуза. Перекрестились в православие и многие другие преподаватели ее академии.
"Узнав о том, что я перешла в православие, моя мама была в шоке. Честно скажу, я ушла из лютеранства больше из практических соображений, поскольку считала, что семья должна ходить в одну церковь. Иногда даже завидую людям, которые переходят в нашу православную веру именно по зову души. Но потом и я поняла, что это было верное решение – сейчас вместе с двумя дочерями пою в клиросе - церковном хоре в Вознесенском храме. И этот храм, православная вера - моя конечная станция. После этого только небо", - уверена Яна-Иоанна.
Ее муж Дзинтарс Муйжниекс в крещении взял имя Петр, дочерям - Даниеле и Розалии - дали имена Елизавета и Варвара. А потом в семье появилось еще трое детей, и Яна с Дзинтарсом уже не видели смысла в двух именах, сразу дали им православные – София, Теодор и Стефан. И уже девять лет в начале июня Дзинтарс-Петр в обязательном порядке отправляется с женой или детьми (всем вместе пока не получается) в Великорецкий крестный ход в честь явления иконы святителя Николая Чудотворца. Семья Муйжниекс за три дня проходит путь в 150 километров от Кирова до села Великорецкого и обратно.
"Сколько раз я говорила коллегам на работе, что наша семья православная, а они всякий раз удивляются и не могут поверить, что службы в нашем Вознесенском храме проводятся на латышском языке. В Латвии силен стереотип, что если церковь православная, значит она русская церковь. Я и сама так долго думала. Но не устаю рассказывать это своим друзьям и знакомым. И очень приятно, что нас в Рижском латышском православном приходе становится все больше и больше", - отмечает Яна-Иоанна Муйжниеце.
В православие через Крым
"До 2005 года я была совершенно неверующей, но в то лето поехала вместе со своей православной подругой в Крым. В Симферополе впервые в жизни зашла в православную церковь - храм Святого Луки. Первая реакция – удивление, не могла понять, что вокруг происходит. А подруга говорит: иди, помолись, попроси здоровья. Я в иконах и святых ничего не понимала, увидела в стороне Иисуса Христа, подумала: вот этого мужчину я знаю. Подошла, прочитала про себя что-то, а потом мне сказали, что можно прикоснуться к мощам святого Луки. Ну, я подошла, положила руки, и тут слышу: "Доченька, святых руками трогать нельзя". "Боже мой, извините - я же не знала!" - ответила и выбежала из церкви", - вспоминает свой первый визит в православную церковь Инта.
Она говорит, что так перепугалась в тот момент, что твердо решила: любая вера не для нее. Всю следующую неделю они с подругой ходили по крымским горам, и у нее так сильно разболелись колени, что в день отъезда подруга снова предложила "сходить к святому Луке и попросить здоровья". В Свято-Троицкий собор, как он официально называется.
"Я снова согласилась. Встала в очередь к мощам, подошла, и тут понимаю, что даже не знаю, как его просить, какие слова говорить. И вдруг меня осенило: он же хирургом при жизни был, а я тоже хирург в прошлом. Вот я и попросила на латышском: "Дай мне свое посвящение". Мне сказали, что нужно лбом прикоснуться к стеклу, и я приложила голову к его рукам. В этот момент на меня как будто целое ведро горячей воды вылилось. Мне стало так жарко! Что это было? Вот в таком состоянии я и приехала в Ригу, а тут мне объяснили, что святой Лука дал мне свое благословение – что просила, то и получила", - поясняет свой приход к православию прихожанка Вознесенской церкви.
В церковь привела гибель сына
Айя Брежинска впервые пришла в православный храм в 2002 году, когда в автокатастрофе погиб ее старший сын. Пойти туда посоветовал очень набожный коллега, который был в тот момент рядом.
"Когда в жизни что-то такое случается, человеку важно найти философское обоснование, почему ты здесь и что ты тут делаешь. Мне надо было найти надежду, основу для дальнейшей жизни. И еще помочь выбраться из депрессии младшему сыну, которому тогда было 18 лет и который был очень дружен с погибшим братом. И так получилось, что именно в православном храме я увидела табличку "Храм открыт", и никто не спрашивал меня, кто я, зачем пришла. Я могла незаметно заходить, ставить свечку, молиться. И еще появилось внутреннее ощущение, что ты можешь пользоваться этой верой в повседневной жизни, в разных ситуациях, а не только в праздники, что это что-то такое прикладное. За здравие надо молиться? Надо. За детей надо? Надо", - говорит Айя, ставшая после миропомазания Анной.
А когда Айя Брежинска уже пришла к православию, стала вспоминать знаки судьбы, уверенная, что еще со студенческих пор кто-то невидимый вел ее к православию.
"В советское время наш главный православный храм Латвии – Кафедральный собор - был планетарием. Когда я училась в медицинском институте, мы часто туда ходили - в подвале с левой стороны было кафе, там сидели, а когда я решила креститься, оказалось, что баптистерий (помещение, пристройка для крещения - ред.) находится в подвале с правой стороны. Разве это случайно?" - спрашивает Айя-Анна.
На младшего сына Гунарса Брежинскиса она решила не давить – хотела, чтобы сам выбрал для себя веру. И тут снова случайность – православный друг попросил стать крестным его ребенка. Гунарс согласился – для этого крестился в Вознесенской церкви, взяв имя Григорий.
Потомственная православная латышка
Среди прихожан удалось найти и потомственную православную латышку Агнию Капеле, чей прапрадед немец Василий Христофорович Рейнгаузен в 1859 году стал вторым священником, проводившим службы на латышском языке.
"Священниками были мой прапрадед Василий Рейнгаузен и мой прадед Александр Рейнгаузен – они похоронены в семейном склепе напротив Вознесенской церкви, на Покровском кладбище. А мой дед Андрейс Стипрайс был старостой вначале в церкви Александра Невского, а потом в юрмальском Казанском храме, который вот-вот откроют. Но уже сегодня я туда хожу в молельный дом, поскольку живу на взморье. А в эту церковь пришла случайно – как-то зашла в ветеринарную аптеку, а провизор рассказала, что является прихожанкой этого храма", - говорит Агния Капеле.
В свои 83 года вставать рано утром в Юрмале, чтобы приехать на службу в центр Риги, бывает сложно, поэтому Агния с нетерпением ждет открытия Казанской церкви в Дзинтари. Однако заверяет, что не перестанет приезжать в Вознесенскую церковь. Тем более что тут крестили уже и внуков – Рейниса и Диту под именами Томс (Фома) и Елизавета.
Сестра спикера Сейма
"Я в Вознесенскую церковь хожу уже 20 лет, но крестили в православие меня еще совсем маленькой. Мой отец был католиком, мама православной, но католический ксендз отказался их обвенчать, а православный священник согласился – так наша семья стала православной", - рассказывает другая прихожанка Вознесенской церкви Мирдза Рудзите.
В послевоенные годы в Калснавской волости Мадонского района в православной церкви крестили под латышскими именами. И только в латышском приходе в Риге ей дали второе имя - Анастасия. Под настоящими именами крестили и ее братьев, среди которых бывший многолетний депутат Сейма, спикер парламента Альфред Чепанис.
"Нас было шестеро в семье, но младших сестер крестили уже в лютеранской церкви – после войны православного батюшку сослали в Сибирь, а церковь разрушили. Мои дети – сын и дочь – тоже были крещены в лютеранской церкви, но сына Яниса я все-таки заставила перейти в православие. Сказала: пока не перекрестишься, не умру. Видимо, очень он ждет моей смерти – согласился и стал Иоанном", - шутит Мирдза-Анастасия.
Десять лет на латышском
"До перевода в Ригу я десять лет служил в двух латышских приходах – в Айнажи и Салацгриве. Православие - оно многонационально, и не ломает душу народа, национальную культуру, - рассказывает настоятель Свято-Троицкого Задвинского храма в Риге протоиерей Николай Тихомиров. - Отличия, конечно, имеются. У латышей есть такое понятие, как "капу светки". Если перевести обратно, - это как кладбищенский праздник. Когда собираются на кладбище, молятся за усопших, мы там служим панихиды, ходим на могилки. Это как у русских, скажем, родительские субботы. Но у латышей родительские субботы не очень прижились. Или есть так называемые вечера свечек – "свецишу вакарс", когда служится общая панихида на кладбище, все ставят свечки на могилах. В традициях Руси этого нет".
Священнослужитель подчеркивает, что православие универсально, воспринимает любые национальные особенности. Именно поэтому латыши с охотой переходили в православие еще 175 лет назад. Перед Первой мировой войной численность православных латышей была очень большой. Но последующие годы, особенно после Второй мировой войны, репрессии и ссылки многое изменили. Но за последние тридцать лет латыши снова стали активно переходить в православие, хотя точной статистики, как заверяет отец Николай, не существует.
И в качестве доказательства большого интереса к православной вере со стороны латышей показывает множество православной литературы, изданной на латышском языке. Тиражи так быстро расходятся, что многих книг у себя Николай Тихомиров найти не может, и только рассказывает о них.
"У нас и вкладка на латышском языке в газете "Виноградная лоза" имеется. Делаем мы довольно много, просто не хвастаемся", - подытоживает настоятель храма.
