РИГА, 6 фев — Sputnik. Русские в Латвии - это меньшинство или все же можно назвать их большинством? Как влияет на латвийцев большой сосед? Почему нужно капризничать? Чего ждать от "говорящих голов" из нового латвийского парламента? Обо всем этом и не только рассказал в интервью Sputnik Латвия отец двоих детей, IT-гуру, бывший главный редактор газеты Digital Times, активный борец с латышизацией школ, а также общественник Дэги Караев.
Почему я - это Латвия?
"Всегда есть люди, которые высказывают свою точку зрения. Когда она становится известна, слышима, то требования удовлетворяются по разным причинам. Слишком капризному ребенку первому дадут конфетку, а слишком ценного сотрудника первым повысят. Но в ситуации с русскими школами я заметил вакуум: никто не капризничал, и я решил, что надо поднять голос, ведь у русских Латвии есть конкретный запрос - соблюдение наших прав, мы вправе получать образование на родном языке", - пояснил первым делом свою позицию Караев.
Тем не менее активист отметил, что никто в Латвии не собирается ни с кем соревноваться, хотя элемент противостояния, соперничества и даже борьбы за выживание, безусловно, присутствует. И здесь очевидно - побеждает сильнейший. Поэтому необходимо заявлять о своих требованиях и идти к цели.
Караев подчеркнул, что в первую очередь он, конечно, готов взять в руки знамя борьбы именно за качество образования, будь оно русское или латышское - неважно. Но вопрос прав национальных меньшинств при этом никуда не исчезает, к сожалению.
"К сожалению, русские в Латвии подпадают под этот странный термин - национальные меньшинства. Но этот термин очень неточен в наших условиях. Рядом - гигантская Россия, оппонент может сразу сказать, какие вы меньшинства, вы - большинства, но я отталкиваюсь конкретно от человека. Я есть Латвия, потому что я здесь плачу налоги, здесь похоронена моя мать, здесь растут и будут расти мои дети, здесь моя жена, ее семья и так далее", - сказал Караев.
До полного уничтожения
Он пояснил, что конкретный интерес каждого русского в Латвии заключается в том, чтобы его знания и комфорт никуда не подевались. Социум играет в этом значительную роль, и в этом социуме используется в основном русский язык. И по всем вопросам ежедневно русские в Латвии пересекаются с латышами.
Понятно, что у латышей есть аналогичное желание - давать образование своим детям на их родном языке. И тут возникает несостыковка - их право защищено законом и непрерывно реализуется, а права русских в последние годы значительно ущемлены, вплоть до полного уничтожения.
По словам Караева, он наблюдает следующую картину: те люди, которые как бы концентрируются на качестве образования, они, мягко говоря, упускают из виду интересы тех, чей родной язык - русский.
"Если будет четко сказано, что вопрос языковой не стоит, что права человека - во главе угла, тогда можно будет на какое-то время забыть национальную тему и бороться за качество", - подчеркнул Караев.
Он также ответил на взволновавшие некогда Полицию безопасности вопросы: "Чей проект Дэги Караев, кто продвигает этого активиста? Почему Караев, известный ранее как журналист и специалист в области IT, вдруг заинтересовался вопросом школ?"
Через призму параграфа
На это Караев заявил, что все очень просто. Вопрос образования в его семье встал остро, когда старший сын пошел в школу. Еще задолго до нового витка "реформы", в те времена, когда была принята схема обучения 60/40 (60% преподавания на латышском, 40% - на русском), которая никоим, между прочим, образом не затрагивала начальные классы, Караев обратил внимание, что ребенок в школе учит латышских стихов куда больше, чем русских.
"Я подумал, как человеку можно привить русскую культуру, когда в школе он изучает только латышскую. Я пошел к учительнице и начал интересоваться. Она стала говорить про нехватку времени, про расписание. А дальше уже "помог" министр образования Карлис Шадурскис, который "выкатил" эту новую реформу", - сказал Караев.
По его словам, несмотря на то, что система 60/40 имела свои недостатки, была "кривая-косая", но худо-бедно она работала и являлась тем самым компромиссом, который позволил добиться мира в обществе. И более десяти лет никакой возни вокруг школ не было.
"Я считаю, что я знаю ответ. Я могу ошибаться, но Латвия гибнет под гнетом бюрократов, под гнетом очень узколобых людей, чиновничьего сословия, которое воспринимает мир исключительно через призму параграфа: если написано, А и Б сидели на трубе, то А и Б сидели на трубе. Никакая И остаться там не могла, потому что она не перечислена в этом списке. И все. Никаких трактовок", - подчеркнул Караев.
Развивая тему, он заметил, что сначала изобрели принцип, что деньги следуют за учеником. И таким образом вступили на опасную тропинку коммерциализации общественного - того, чего нельзя коммерциализировать. Общественная школа стала, по сути, проектом успешных директоров, тех, которым повезло, у кого большие помещения, населенные районы, востребованные программы.
Караев пояснил, что эта система похожа на то, как люди поднимают рейтинги в интернете, когда пишут статьи не для читателя, а для поисковиков: если использовать какие-то ключевые параметры, то любая, даже самая неинтересная статья может выстрелить в рейтинге. Так и со школами.
Языковое насилие
Более того, Караев напомнил о том, что экономическая ситуация в стране складывается не лучшим образом, Рига опустела после того, как многие уехали на заработки за границу, но на место столичных жителей в Ригу приехали люди из деревень, которые несколько иначе смотрят на жизнь.
"У них другой бэкграунд, они по-другому понимают, как должно быть. Для них, к примеру, не существует никакой темной стороны для района под названием Чиекуркалнс. Они просто не знают, что 30 лет назад это был опасный район. Те, кто приехал, смотрят на этот район и ничего такого в нем не видят. Они ведут детей в местную школу, потому что она ближе", - приводит пример Караев.
И в Чиекуркалнсе из-за общей тенденции сокращения населения, соответственно, две школы превращаются в одну, которая призвана подмять под себя школу для национальных меньшинств - единственную в районе. Как отмечает Караев, для XXI века это непозволительная ситуация. Это как начать определять, на каком языке люди должны разговаривать в собственных семьях.
"Если ребенок растет в русской семье, как он может пойти учиться только на латышском? Это чистой воды насилие над человеком. Зачем и кому это надо?" - поинтересовался Караев.
Тем более, как он заметил, согласно статистике, которая есть на сайте Центрального статистического управления (ЦСУ) в свободном доступе, как минимум с 1970 года и вплоть до нынешних дней около 30% браков из всех, заключенных латышами, - это браки с русскими, украинцами или белорусами или поляками. Это 30% людей, для которых основной язык - русский.
"Сколько из ныне рожденных латышей являются таковыми этнически? У множества латышей однозначно есть русские мамы, папы, дедушки и бабушки. Но тем не менее все пытаются доказать, что они латышее, чем латыш. Хотя даже если все в Латвии будут говорить только по-латышски, все равно найдется причина, чтобы разделить общество", - подытожил Караев, отметив, что так происходит оттого, что правящая элита просто не способна выживать в обществе, где все имеют равные права. Они не найдут себе применения.
Караев напомнил, что Латвия ни единого дня не была моноязычной страной, и стремление уничтожить русский язык больше похоже на миф о древних украх, которые выкопали Черное море.
