Любовь, похожая на стон: научиться родину любить

© Foto : pixabayЛатте
Латте - Sputnik Латвия
Подписаться
Иногда стоит оторваться от латте, выйти из кафе и оглядеться вокруг, чтобы увидеть что-нибудь интересное – например, причины любить родину

Я очень не люблю работать дома. Правильнее даже сказать – не умею. Дома находится миллион дел: походить по комнате, посмотреть в окно, сыграть на пианино мелодию из "Твин Пикс", потом вспомнить, что ты еще не пробовал ее сыграть на гитаре. Список можно продолжать бесконечно. Квартира у меня большая, фантазия хорошая. Поэтому я ухожу работать в город.

В старом городе есть сеть относительно недорогих кафе, я стандартно сажусь там и пишу. Три из них находятся в пяти минутах ходьбы друг от друга. Это очень хорошо, потому что каждый раз, собираясь "на работу", я не знаю, в какой смогу сесть: в выходной день и в рабочий, днем и вечером, часто оказывается так, что все столики заняты. Нужно отметить, что заняты не только иностранцами — как правило, большую часть столов занимает местная публика. Именно об этом я и хотел бы поговорить.

Двери - Sputnik Латвия
Почти 40% латвийцев боятся будущего, показал опрос
Практически каждый раз за соседними столиками нет-нет да и окажется пара или компания молодых людей, которые, потягивая латте или коктейль, обсуждают тяготы жизни в Латвии. Зарплаты маленькие, безработица жуткая, перспективы отсутствуют. Средний размер их счета – порядка 10-15 евро на человека. Стоимость их телефонов, планшетов и ноутбуков сопоставима со стоимостью подержанного автомобиля. Они повторяют эти фразы, как не сильно верующий человек повторяет "Отче наш", не вдумываясь в смысл и значение этих слов.

Считать, а тем более говорить, что в Латвии не все так плохо, стало дурным тоном. Это даже не нытье, это просто привычка. На вопрос "Ну как у вас там?" отвечать: "Ой, все плохо". Мы с наслаждением садиста постоянно ругаем свою родину. Особенно мы любим рассказывать о ее недостатках иностранцам. Нащупав свежие уши, мы с упоением начинаем расписывать, как нам здесь плохо живется. Завидев хорошую дорогу, мы спешим подчеркнуть, что это редкое исключение из правил. Увидев красивый сквер, уточняем, что на нем "попилили" деньги пенсионеров. Радостно демонстрируем не приведенные в порядок улицы города. Потом садимся в кафе и с гордостью рассказываем о безработице, массовом оттоке молодежи за границу, дискриминации русского языка.

Робертс Вицупс, Валентин Роженцов и Алексей Стетюха (слева направо) - Sputnik Латвия
"Наивные путешественники": уехать, чтобы родину понять
Я живу в параллельном мире. Я – русский. В седьмом классе добровольно перешел в латышскую школу – тогда еще не было школьных реформ. Перешел, чтобы выучить язык страны, в которой я планирую жить. Выучил. Несколько раз уезжал на ПМЖ в другие страны. Возвращался. По одной простой причине: там я чувствовал себя гостем. Здесь я дома. Здесь я полноправный совладелец своей страны, и никто еще не попытался оспорить мое право на это. Кроме разве что недовольных, которые периодически пытаются убедить меня в том, что я несчастен. А я не верю.

Я открываю сайт объявлений и вижу тысячи вакансий. От строителей до юристов – работа ищет своих героев. Ищет и не находит. Безработные лбы сидят на шее у родителей и стонут о душащей их безработице. Когда задаешь прямой вопрос: почему ты не идешь работать? – они отвечают, что не для того их роза цвела. Что нет еще предложения, достойного их голубых кровей. А за копейки корячиться они не хотят. Те, кто все же приходит работать, например, официантом, работают временно, всячески этот факт подчеркивая. Каждым шагом и взглядом они отмечают, что они здесь – временно. Они игнорируют и хамят. Они готовы в любую секунду сорвать с себя фартук и швырнуть в лицо работодателю, потому что они рождены для другого. Для зарплаты с тремя нолями. За что – они еще не придумали. Поэтому пока просто хамят здесь.

На побережье в Юрмале_с тегом - Sputnik Латвия
Почему безнадежен призыв #хочутебяобратно
Работа для молодежи и старшего поколения есть. Особенно за счет уехавших, которые освободили рабочие места. Они уже поняли, что в старой Европе никто не дает деньги просто так. "Понауехавшие" и оставшиеся там – другая категория людей. Они уже познали европейскую жизнь, уже поняли, что для того, чтобы зарабатывать, нужно пахать. Я там был, пахал, вернулся. Кто-то втянулся и остался. Они многое могут рассказать о том, что такое заработать на хлеб, тем, кто с завистью смотрит им вслед.

У меня много знакомых работодателей, в самых разных отраслях — от ресторанного дела до среднего бизнеса, от продаж до журналистики. Все как один хватаются за голову после каждого собеседования, рассказывая, кто к ним приходит. 70% — только со школьной скамьи. Девять из десяти видят себя директором всего мира. По факту – журналисты не умеют писать, продавцы – продавать, официанты – обслуживать. Они умеют хотеть – и ужасно обижаются, когда им говорят, что это пока ничем не оправданное желание. Их бесит, что их не ценят, а оценивают.

Их до слез убивает тот факт, что работодатель не в состоянии разглядеть в них тот бриллиант, который так охотно видела в них мама. А виноват в этом кто? Правильно. Работодатель и родина.

Катаясь по России, я все время сталкивался с людьми, которые восхищаются своей родиной. Причем, чем дальше от Москвы, тем больше таких людей. Они извинялись за ямы на дорогах и обещали, что их вот-вот починят, просто не успели. А потом сразу везли нас в самое красивое место, откуда открывается самый красивый вид, и с гордостью показывали свой любимый город. Приезжая в каждую новую точку маршрута, встречаясь с местными, мы обязательно слышали какой-то факт, согласно которому именно их населенный пункт – самый-самый в Сибири/на Урале/в России/мире. И это не промытые мозги, не слепое зомбирование. Это искренняя любовь к своему краю. Это та самая красота в глазах смотрящего.

Город основан в 1683 году, но с тех времен мало что сохранилось. Зато в Ачинске хорошо ощущается дореволюционная атмосфера - Sputnik Латвия
Фото
Ачинск в фотообъективе "Наивных путешественников"
Коллега-журналистка в Ачинске, которая возила нас по городу после интервью, очень волновалась, когда наш фотограф попросил отвезти его к заводу. Потому что завод, с ее точки зрения – некрасивый. Она очень волновалась, что мы покажем ее город неприглядно. Она сама из Иркутска, но уже считает Ачинск своим. В Иркутске она тоже работала журналистом в местной газете. Получала 100 евро. За комнату платила тоже 100 евро. Чтобы есть, мыла полы в полицейском участке ночами. Зарабатывала еще 40. В Ачинске живет в коммуналке, зарабатывает уже 250. В кафе, куда мы зашли после экскурсии, упорно отказывалась от кофе, пока мы мягко пытались намекнуть, что мы, разумеется, заплатим.

Она счастлива. Она любит свой город. И она не жалуется. Не потому, что она – жертва пропаганды. А потому, что она умеет ценить то, что имеет.

Куранты на Спасской башне - Sputnik Латвия
Анатомия пропаганды: откуда растут "руки Кремля"
А мы, размешивая сахар длинными ложечками в высоких стаканах латте, кидая недовольные взгляды на бармена за недостаточно высокую пенку, часами сидим и рассказываем друг другу о том, что в Латвии нет перспектив. Что отсюда надо валить. Параллельно мы возмущаемся тем, что нас очерняют зарубежные СМИ, читая на их страницах наши же мысли, изложенные другими людьми. Повторяя про себя знаменитую цитату: "Он сукин сын, но это наш сукин сын". Никто не полюбит нашего сукиного сына, пока мы сами его не полюбим и продолжим считать таковым.

В нашей стране есть все: природа, дороги, люди, работа, перспективы и латте в высоком стакане с длинной ложечкой. Просто иногда стоит оторвать взгляд от двух последних пунктов и присмотреться к первым пяти.

И все получится.

Лента новостей
0