РИГА, 6 янв - Sputnik, Денис Бартецкий. Путешествие по рижским бесплатным столовым для обездоленных продолжилось в ночлежке Латвийского Красного Креста на Гайзиня, 7. Собственно, она и была главной целью всей этой истории. Как говорил директор одного из рижских приютов, сюда "доставляют таких бомжей, что их больше ни в одном другом приюте не берут".
Читайте первую часть репортажа Другая сторона. Почему в Риге не умрешь с голоду, или Путешествие в мир бездомных>>>
Под флагом Красного Креста
И вот подхожу к ночлежке. На здании развевается флаг Красного Креста. Периодически подъезжают полицейские машины. Захожу внутрь. За стойкой персонал. Парень и девушка. Молодые совсем.
Меня трясет от количества выкуренных сигарет, от переизбытка кофе. От недосыпа знобит. Здороваюсь, говорю, что на поезд опоздал.
"Вы точно оставаться будете? - удивляется девушка и поясняет: - У нас тут такой контингент. Большинство полиция привозит". "Да", - отвечаю. "Ну, смотрите сами. Вы алкоголь потребляли? Нет? Может наркотики? Нет?" - еще больше удивляется сотрудница Красного Креста. "Давайте тогда мы вас вот в ту комнату хоть определим, там поспокойнее, все вменяемые. И без насекомых. Только мне ваши имя и фамилию в журнал записать нужно".
Я протягиваю документы.
Другая сторона
Я столько раз писал про жизнь деклассированных, про ту сторону жизни, писал не со слов кого-то, но, проживая, пропуская все через себя, делая такое глубокое погружение, что, полагаю, мог бы стать советником ребят из министерства благосостояния по вопросам реальной, подчеркиваю, реальной жизни и действительных проблем неимущих, нуждающихся. И про это место я уже писал.
Иду по коридору. Свет тусклый. Люди лежат на голом полу. Многие валяются прямо по центру один на другом. В лужах мочи. Ноги подогнуты. Спят. Люди разбросаны будто окурки, смятые чьей-то рукой. Иду, переступаю через них.
Провожать год Свиньи именно здесь – это как-то даже символично. Иду по коридору. Комната, комната, комната. В них матрасы, матрасы, матрасы. На них люди. Все они преклонного возраста. По крайней мере, все так выглядят.
Неопрятные, откровенно грязные. Но объединяет их даже не это. Их объединяет запах. Этот запах. Вы все хоть раз его ощущали - когда ехали в общественном транспорте, когда шли через подземный переход, на рынках, вокзалах, около мусорных контейнеров. Он может настичь вас практически везде. Запах гноя, пота, крови, дешевого алкоголя, мочи, снова пота, самокруток газетных. Всех нечистот.
Запах деклассированных. Запах бездомных. Он бьет в нос, въедается в одежду, и кажется, что ты навсегда им пропахнешь. Вечность пахнет вовсе не нефтью. Вечность пахнет именно так.
"Картинка"
Как вы поняли, обитатели этой ночлежки все крепко пьющие. Все. Если в суповых кухнях можно встретить абсолютно разных людей – и пьющих, и непьющих. Разных. Их объединяет лишь одно – нужда. То тут все, как под копирку, крепко и постоянно пьющие.
В приюте нет возможности фотографировать, там даже телефон доставать достаточно опрометчиво (легко может уйти и не вернуться), поэтому картину вам придется воссоздавать исключительно по написанному.
Вот комната, на которую мне указали. На полу впритык двенадцать дерматиновых матрасов, больше похожих на маты. "Тут занято. Тут тоже. А вот тут свободно", - говорит мне одноногий старик. Рядом лежат его костыли.
Действительно, комната отличается от того, что я увидел в коридоре. Люди сидят, пьют кипяток с сахаром, жуют хлеб, зефир в шоколадной глазури. Люди, может, и выпившие, но по ним не видно. Большинство даже опрятно одеты. Некоторые переобуты в тапочки. Правда, обувь запихивают под матрасы, под голову. Чтобы не украли. Половина обитателей комнаты общается, половина спит. В соседней комнате - драка.
Общение идет на двух языках. "Меня в юности прокатили на вертолете. Потом на кукурузнике. Понравилось. Надо было в авиацию после армии идти. Но у меня с дисциплиной проблемы, аллергия у меня на нее. Зато сейчас был бы в небе, а не здесь", - философствует, посмеиваясь, мужчина лет сорока, одетый в адидасовский костюм и найковские кроссовки.
"А ты сегодня где был? На работе? Ты на погрузчике? А-а-а, на фуре", - обращается он к соседу. Через приоткрытую дверь я вижу, как в коридоре персонал приюта латает разбитое лицо без определенного места жительства.
На шее у меня связанный из парашютных строп крестик. Я некрещеный, да и в Бога неверующий. Это, скорее, оберег, эффект плацебо.
"Так хочу нормальную кровать, неделю бы валялся, - говорит, не обращаясь ни к кому конкретно, парень с соседнего со мной матраса. И продолжает: - Около ночного базара есть место, где можно круглосуточно бутылки сдавать. Но по три копейки. А я в Илгуциемсе в одну пятиэтажку залез, подвал ломанул. Ну, думал, что там ценное что-то может быть. А там почти девятьсот бутылок пустых. Неделю сдавал". Парня зовут Сергей. Он колотит поддоны где-то недалеко от рынка. И сидит плотно на героине.
Собачья миска
Приют работает с 17:00 до 9:00. В шесть, в семь и в восемь вечера зовут на коллективный перекур. В другое время выйти на улицу из приюта нельзя. Вернее, выйти-то можно, но назад тебя уже не пустят.
Угощаю двоих сигаретами. "Ничего себе, я и забыл уже, что такие сигареты существуют. Спасибо. А то вчера на работе дали коробку конфет. Лучше бы полтинник дали", - говорит Сергей. "На ужин опять манку дадут. Хоть в церкви еда сегодня хорошая была", - это он про горчащий суп из рыбных консервов в монастыре на Барона.
В восемь - ужин. Все выходят в коридор, к стойке персонала. Становятся в очередь. На столе стоит здоровенная кастрюля. Из кастрюли валит пар. Большая часть очереди еле держится на ногах. Исключение составляет лишь наша комната.
Каждому выдают пластмассовую глубокую собачью миску. В ней макароны с жижей, кубиками вареного мяса, морковью и множеством пряностей. Хмели-сунели, если не ошибаюсь.
Ужин, я так понимаю, необычный для этого места. Праздничный. После ужина – последний перекур. Потом в комнатах выключат свет и оставят лишь ночники у дверей. Полиция продолжает подвозить людей. Скоро Новый год.
О Новом годе здесь напоминают лишь блюдо с мандаринами за стойкой у персонала да елочная игрушка над дверью комнаты, принесенная самими обитателями ночлежки. И нет здесь ни поздравлений президента с премьером, ни "Иронии судьбы". Нет иронии. А вот трагизм и безысходность есть.
В коридоре на столе, на котором совсем недавно стоял чан с макаронами, появляются ящики с пряниками. С пумпурмикелисами. Можно подойти и взять сколько угодно. Праздник, подарки, лакомство.
В нашей комнате один, совсем молодой, парню лет двадцать, попивает из-под полы пиво из пластиковой литровки, другой – старик лет шестидесяти - украдкой потягивает одеколон. Если персонал увидит алкоголь – выгонят. На улицу никто не хочет. Там порывистый ветер и дождь.
В полночь всем разрешают выйти, на салют посмотреть, перекурить. Праздничная поблажка.
Новый год
После часа ночи Сергей достает героин. И я решаю уйти. Как-то не очень уютно, если тут вообще такое слово уместно, находиться на расстоянии вытянутой руки с человеком, который "вмазал" героин.
Утром я благополучно сяду на поезд и уеду домой.
Учитывая, что Новый год по большому счету мне праздновать и не с кем, тридцать первое декабря – один из самых тоскливых дней. Видимо, потому что фидбэки из детства, ассоциации. Когда ждешь какого-то волшебства, а оно не происходит. Но в этом ожидании был важен не итог, а процесс.
А сегодня ты встаешь на табуреточку, чтобы стишок прочесть, а там петля. Это день, когда ты поистине можешь прочувствовать свои никчемность, одиночество, бесполезность. Периодически оправдывая это тем, что ты сам все это выбрал.
Ты желаешь, чтобы именно в этот день случилось что-нибудь этакое, случилось одиннадцатое сентября, например. Случились Хиросима, Беслан, "Курск", Золитуде… Добавьте по вкусу. Нарезка мелким кубиком. По всему миру. Чтобы еще долго население планеты в этот день испытывало когнитивный диссонанс, чувствовало неловкость, детонируя петардами, стыд, горечь…
Я желаю вам всем, чтобы вышеописанные в этом абзаце сценарии никогда не случились. Ни в ваших жизнях, ни в моей. Чтобы по возможности вы не чувствовали себя чужими на этом празднике жизни. А ерунда, которую желают в СМС, и так приложится.
Вы уже не раз слышали или читали эти штампованные истории про "непростой год", но желаю, чтобы вы радовались не по принуждению, а потому, что действительно радостно. И чтобы единственный конфликт в этот день у вас состоял бы только в выборе: какой класть огурец в оливье - маринованный или соленый.
И еще. Есть такой стереотип, придумка такая, мол, как встретишь Новый год, так его и проведешь. Хотел бы я все-таки провести текущий год в написании новых текстов, а не в ночлежке. Удачи вам всем!
