РИГА, 21 сен — Sputnik, Симона Алексеева. В Риге 19 сентября открылся юбилейный, 25-й фестиваль "Балтийская жемчужина". В программе культовые фильмы всех времен и народов органично уживаются с самыми громкими и долгожданными лентами современных режиссеров.
Бармены Tinto, соседствующего с площадкой фестиваля – кинотеатром Splendid Palace, разработали четыре юбилейных коктейля в честь самых неоднозначных фильмов.
"Бирюзово-небесный "Бассейн" – посвящение одноименному фильму с Роми Шнайдер в главной роли, которой 23 сентября исполнилось бы 80 лет, — рассказывает бессменный президент и главный двигатель фестиваля Марина Липченко. – "Экстаз" создан в честь эпатажного и скандального фильма Гаспара Ноэ, действие в котором разворачивается как раз после распития коктейлей".
"Кровавый Джек" отсылает нас к последнему творению великого и ужасного Ларса фон Триера "Дом, который построил Джек". Ну а "Лето" на основе водки и яблочного сока – дань эстетике 80-х, выведенной в одноименном фильме открытия фестиваля.
Премьера картины Кирилла Серебренникова прошла на Каннском кинофестивале, в России она был представлена на "Кинотавре". От "Лета" пришли в восторг далеко не все кумиры 80-х — живая легенда русского рока Борис Гребенщиков охарактеризовал разворачивающуюся на экране историю "ложью от начала до конца".
Перед рижской премьерой "Лета" сценаристы фильма Михаил и Лили Идовы ответили на вопросы журналистов. Соавторы и супруги поведали, какую роль в создании фильма сыграла Рига, родной город писателя и бывшего редактора российской версии GQ Михаила Идова, как следует воспринимать это кино и о каком герое легендарной рок-тусовки они готовы написать следующий сценарий.
- Расскажите, как возникла идея фильма "Лето" и кто придумал его название?
Михаил Идов: С этой идеей к нам пришли продюсеры. У компании Hype Production давно были права на песни Цоя, и они хотели сделать какой-то проект – возможно, телесериал. Я предложил снять кино про выдуманную группу Ленинградского рок-клуба, а на заднем фоне мелькали бы настоящие легенды Цой и Гребенщиков. Это проект так и не был реализован. Параллельно вдова Майка Науменко Наташа хотела превратить в сценарий свои прекрасные мемуары, написанные лет 15 назад и до сих пор лежащие в открытом доступе в "Живом журнале". Сценарий по мотивам мемуаров, который никого не устраивал, попал к кинопродюсеру к Илье Стюарту в Hype Production. И нас попросили его доработать.
Кирилл Серебренников вдохновился нашей версией. Мы с режиссером встретились в Риге – в Национальном театре шел спектакль "Гоголь-центра" "Обыкновенная история". Вместе с Кириллом сделали два варианта сценария. Многие узнают в фильме его приемы, но хотелось бы верить, что в "Лете" он открыл и новые возможности. Это первый фильм Серебренникова не по пьесе и первый фильм, созданный в сотрудничестве с другими сценаристами, можно сказать, что это самый кинематографический его фильм. Кино — искусство коллаборативное, проекты зарождаются самыми разными способами. А название "Лето" придумал Кирилл.
- Насколько ваше видение фильма совпадало с режиссерским? Вам понравился фильм?
М.И.: Очень, мы его безумно любим. И сегодня будем его смотреть, хотя видели уже пятьсот раз.
- Каким был бы фильм, если бы его делали вы?
Лили Идова: В первую очередь цветным! Очень талантливая, интересная и рискованная находка Кирилла — перевести весь материал в черно-белую плоскость. Она сработала, но мы этого поначалу очень боялись.
М.И.: Помню встречу с гениальным оператором-постановщиком фильма Владом Опельянцем, когда мы узнали об этом решении режиссера – мы и его подбадривали, что все будет нормально. Но, с другой стороны, наша память об этом времени раскрашена в черное-белое, канонические архивные фотографии Цоя, Майка и обложки ранних альбомов группы "Аквариума" были черно-белыми. Так что этот ход – воспроизведение этого эффекта.
"Лето" – музыкальная фантазия на тему субъективных воспоминаний периферийного участника полузабытой сцены. Это воспроизведение мифа, а он у каждого героя тусовки свой. У Б.Г. своя легенда, не совпадающая с нашей. А у Джоанны Стингрей, с которой мы недавно познакомились, совершенно другое видение. Наше кино на сто процентов художественное. Ни один человек не должен его смотреть в надежде узнать, как все было на самом деле.
- На какой музыке вы выросли?
М.И.: С 12-13 лет слушал в основном русский рок. Тогда еще существовали киоски звукозаписи, в которых на кассеты можно было накатать пиратские копии альбомов. Слушал группы "Наутилус", "ДДТ", "Урфин Джюс", свердловский рок… Но главное – группы "Аквариум" и "Кино", на которых я вырос. Большинство их песен знаю наизусть и худо-бедно могу сыграть.
Чем больше ты знаешь о музыке, тем больше понимаешь. Наши герои не просто музыканты – они меломаны. Большое внимание в фильме уделено западной музыке, которую обсуждают герои, – группа T Rex, Дэвид Боуи…
- Ваши сегодняшние музыкальные пристрастия?
М.И.: С возрастом музыкальные вкусы уходят в странном направлении. Впервые в жизни стал осмысленно слушать классическую музыку и параллельно с ней хип-хоп. За роком меньше слежу. Хотя есть сейчас замечательные белорусская группа "Петля пристрастия" и российская "Окуджав".
Л.И.: Музыка сегодня перестала играть всепоглощающую роль, как в 80-е. Она больше не определитель "свой-чужой". Сама музыкальная сцена гораздо более раздроблена.
М.И.: Сейчас, когда мы с кем-то знакомимся, интересуемся: "Какой сериал вы смотрите?". Судьбоносность из выбора музыки исчезла.
- Хватило бы вам материала, который вы изучали для "Лета", на сериал?
М.И.: На эту тему можно бесконечно что-то делать. Но это история первого лета, молодости и людей, стоящих на пороге славы, но в рамках фильма они его не переходят. Не ожидайте байопика. Большая часть жизней Виктора Цоя и Майка Науменко остаются за пределами действия. Это история любовного треугольника.
Л.И.: Сценаристам главное – вовремя остановиться.
- Историю какого фигуранта тех времен вы бы еще хотели экранизировать?
М.И.: Джоанны Стингрей. Она настолько другая! Наивная ясноглазая избалованная девочка из Беверли-Хиллз внезапно попадает в эту тусовку, и у нее сносит крышу.
Л.И.: Она хотела всем показать, что такое настоящий рок. Но, прослушав одну песню Бориса Гребенщикова, она поняла, что ничего не знает в жизни…
- Насколько повествование ленты понятно молодому поколению, не знающему советских реалий?
Л.И.: Это — фильм о людях, которые всеми силами избегали советских реалий. Как будто всего этого застоя не существует.
М.И.: Такие люди существуют всегда. Они пытаются выстроить вокруг себя пространство индивидуальной свободы в отсутствие свободы внешней. Мы часто говорим в интервью, что эта история могла бы быть рассказана про США во время войны во Вьетнаме или в Англии времен Тэтчер. Так вышло, что она происходит в 80-е в Советском Союзе. Мы осознанно пытались писать сценарий так, чтобы никому ничего не надо было объяснять.
В корне фильма лежит понятный даже далеким от музыки людям любовный треугольник. Довольно необычный — между хорошими людьми, которые стараются не поранить друг друга. Это не фильм о Цое. Не копайтесь в том, что вы помните о биографии Цоя – может, треугольника и не было.
- Чем вам интересен феномен Виктора Цоя?
Л.И.: Законченностью своей легенды. Он – идеальная рок-звезда, о которой вроде бы знаешь все, но в то же время его невозможно представить обычным человеком. Его сдержанность в интервью и разговорах и внешний образ – такой полной фатальной картины не создавал ни один музыкант.
М.И.: Цой — закрытая экосистема. Единственный способ подобраться к этом человеку с нашей стороны – застать его до рождения и в процессе рождения легенды. Через людей, общавшихся с ним в самом начале.
- Как сложилась прокатная судьба фильма?
М.И.: "Лето" уже три месяца идет в России. Зимой фильм широким прокатом — во Франции и Германии, затем в США.
Л.И.: Для камерного черно-белого фильма — это замечательный результат.
- Легко ли супругам работать в дуэте?
М.И.: Так получилось. Когда придумываешь что-то, хочется поделиться с другими. Мне принадлежит больше сцен про рок-клуб, а Лили – о личных отношениях героев.
Л.И.: В четыре руки мы не пишем. Каждый — за своим компьютером. Проговариваем вместе героев, потом отдельно пишем свои куски, редактируя друг друга.
М.И.: Это не единичное приключение в кино. До этого мы вместе с Лили написали сценарии к двум российским сериалам ("Оптимисты" и "Рашкин"), а недавно я закончил свой первый режиссерский фильм "Юморист", снятый в Риге и Юрмале. Сейчас дописываю сценарий для своего первого англоязычного фильма. Он будет снят в следующем году в Ирландии, где и разворачивается действие.
- Вы родом из Риги. Часто тут бываете?
М.И.: Я уехал из Риги в возрасте шестнадцати лет. В прошлом году прожил тут два месяца, снимая свой фильм. Из-за занятости мне сложно приехать куда-либо. Но Рига — один из городов, куда я ищу предлоги вырваться. Надеюсь, что предлогов будет больше. На уровне ассоциаций для меня это бежево-коричневый город. Многие латвийские фактуры – керамика, макраме, янтарь, черепица крыш – в землистой гамме.
Рига – невероятно удобный город для съемок. В Латвии совершенно фантастическая система налоговых возвратов, а в Риге уникальные фактуры – в нескольких кварталах друг от друга можно снимать Западную и Восточную Европу. Единственный кадр, который мы тут не нашли для моего "Юмориста", – казахскую степь. Ее пришлось нарисовать. Все остальное, включая Москву 80-х, сняли в Риге.
Фестиваль проходит до 25 сентября. Больше информации тут.
