Пятница для эстетов: cолнцеворот по Джойсу

РИГА, 16 июн — Sputnik, Милена Ясинская. Чтобы описать 16 июня 1904 года — день, когда Джеймс Джойс встретил свою будущую жену Нору Барнакль, писателю понадобилось 10 лет размышлений, а потом еще 20 за письменным столом, за это время он нанес на бумагу примерно 260 тысяч слов. Кроме того, ему пришлось выдумать венгерского еврея Леопольда Блума, его приземленную женушку Молли и заумного учителя истории Стивена Дедала, а также перелопатить всю мировую литературу и теологию.

Англоязычному миру, в свою очередь, понадобилось более 10 лет только для того, чтобы снять с написанного Джойсом запрет. Родной для Джойса Ирландии потребовалось и того больше — впервые официально Блумсдэй в Дублине отметили только в 1982 году.

В запрете на книгу нет ничего удивительного. Она оскорбляла чувства ревностных католиков, ирландских патриотов и националистов, а также всех ценителей прекрасного. Великолепно владея литературной техникой, Джойс, казалось, совершенно не делал разбора в предметах описания. С равным тщанием он запечатлевал как завитки добавляемого в кофе молока, так и роение мальков в ширинке утопленника.

Поэтому День Блума не так-то просто превратить в праздник. Книга с трудом поддается коммерциализации — в ней слишком много неаппетитных подробностей. Но дублинцы справились. 14 плит, вмонтированных в дублинскую мостовую, отмечают ключевые остановки в блужданиях героев по городу.

В этих местах нет ничего примечательного, взгляду не за что зацепиться. Торговцу — тоже. Можно, конечно, продать туристам кусок лимонного мыла, благо аптека, в которой Блум делал точно такую же покупку, все еще стоит.

Можно намазать бутерброд горчицей и горгонзолой, как тот, которым подкрепился Блум, но на этом не озолотишься. А больше развлечь туриста нечем. Он и не должен развлекаться — взгляд героев романа обращается внутрь, отдается нагромождению цитат и образов, из которых возникает поток сознания — то, что уже в наше время инструкторы по йоге будут рекламировать как медитацию.

Тут возникает вполне справедливый вопрос: зачем ради подобной медитации на обрывки цитат ехать в Дублин? Правильно, незачем. Ценители Джойса давно это поняли и теперь отмечают Блумсдэй где придется, в том числе в Москве. Особенно усердствуют в венгерском городке Сомбатхее, где даже установлен памятник Джойсу, хотя он там ни разу не был. А все потому, что отец Леопольда Блума родом из Сомбатхея. И никого не смущает, что отец Блума не играет в романе практически никакой роли.

"В замысле и технике я пытался изобразить землю, которая существовала до человека и, предположительно, будет существовать после него", — признавался Джойс.

А потому и отмечать Блумсдэй можно в любой точке мира. Другой вопрос — зачем?

Джойс получил — лучшее из возможных — католическое иезуитское образование. Он мог бы стать священником, но утратил веру. Но хотя вера в Бога пропала, тоска по вечности никуда не делась. И весь свой методичный ум Джойс направил на то, чтобы дать максимально насыщенную картину жизни без Бога, приспособить к низменному быту изощренную богословскую риторику, упорядочить хаос, чтобы не сойти с ума. Его попытка поучительна как для верующих, так и для атеистов. Особенно если учесть, что создавалась книга в годы Первой мировой войны, хаос которой многих лишил рассудка.

Что смотреть в Блумсдэй

Мертвые (The Dead) США, 1987
Режиссер: Джон Хьюстон
В ролях: Анжелика Хьюстон, Доналд Маккен

События в фильме, как и в одноименном рассказе Джойса, разворачиваются за полгода до Блумсдэя. Семейство съезжается на рождественский ужин, давно превратившийся для них в пустой ритуал. В рассказе нет ничего путанного и модернистского. Он очень чеховский по интонации, как и сам фильм, последний в творчестве Джона Хьюстона, снявшего культовые нуары "Мальтийский сокол" и "Асфальтовые джунгли".

Посмотреть его стоит не только ради работы режиссера (намеренно скупой) или его дочери-актрисы. В ходе просмотра становится понятно, почему Джойс не мог продолжать писать в реалистической манере: ирландцы выродились в марионеток, послушно отыгрывающих ритуалы, установленные теми, кто давно сошел в могилу. Не ломая этого искусного правдоподобия, ни к чему подлинно живому Джойс пробиться не мог.

О где же ты, брат? (O Brother, Where Art You?) США, 2000

Режиссеры: Джоэл и Итан Коэн
В ролях: Джордж Клуни, Джон Туртурро, Тим Блейк Нельсон

Как и "Улисс" Джойса, фильм лишь отчасти перекликается с гомеровским эпосом. Собственно, Гомер указан в титрах только как автор оригинальной идеи. Как и "Улисс" Джойса, фильм напичкан цитатами и стилистическими оммажами. Достаточно сказать, что главный герой Улисс Эверетт Макгилл (Дордж Клуни) стрижет усики, как Кларк Гейбл, и носит кепку, как Генри Фонда в "Гроздьях гнева". Как и "Улисс" Джойса, фильм передает хаос потерявшей ориентиры жизни. Только на этот раз действие перенесено в 1930-е годы, когда Великая депрессия ломала уклад патриархального Юга Соединенных Штатов. Как раз в эти годы англоязычные страны сняли запрет с "Улисса".

Улисс (Ulysses) Великобритания-США, 1967
Режиссер: Джозеф Стрик
В ролях: Майло О'Ши. Барбара Джеффорд, Морис Роевз

"Нормализованная" экранизация романа. Духу Джойса не соответствует, но позволяет восстановить сюжетную канву. Дает опору, благодаря которой ориентироваться в тексте намного проще. Да к тому же снят именно в тех местах, где происходит действие романа. Тут можно увидеть еще не освоенный турбизнесом Дублин. Принимайте этот фильм за прочный скелет, но не за суть произведения.

Хрусталев, машину! Россия-Франция, 1998
Режиссер: Алексей Герман
В ролях: Юрий Цурило, Нина Русланова, Юри Ярвет

Наиболее последовательная попытка применить джойсовские методы к одному дню из советской жизни — дню смерти Сталина. То же многоголосие, та же старательно организованная хаотичность. То же непонимание на первых показах. И та же медленная канонизация.